Именно кредитные билеты и были использованы в 1843 году, когда министр финансов наконец нашёл экономику готовой для замены ассигнаций. По Манифесту 1 июня 1843 года, кредитные билеты стали единственным видом бумажных денег; они были обязательны к размену на серебро в любой момент и обеспечивались всем достоянием государства Российского. При Экспедиции государственных кредитных билетов был создан "разменный фонд" (не менее 1/6 части суммы билетов), в который по-прежнему принимались серебряные и золотые вклады от населения в обмен на кредитные билеты. Обмен старых ассигнаций и депозитных билетов в основном произошёл в течение нескольких лет и был окончательно прекращён 1 марта 1853 г.
   Проверка новой системы на прочность произошла уже в 1848-1849 годах, когда революционные события во Франции и Германии пошатнули доверие к любому государственному кредиту на европейских биржах. В числе прочих оказались под давлением и русские ассигнации, которые стали активно обменивать на серебро. Несмотря на то, что требование серебра превысило взносы металлов в разменную кассу, перебоев с обменом не произошло, что вернуло упавший было курс рубля по отношению к другим валютам на прежний уровень.
   Итак, первый цикл развития денежной системы России в эпоху бумажных денег закончился; положение вернулось к 1768 году. Но правительство поняло возможность поддерживать курс ассигнаций, даже если их объём превосходит серебряное обеспечение.
   
   Кризис системы Канкрина.
   Едва совершив реформу, 1 мая 1844 года Канкрин вышел в отставку по болезни. Его сменил Фёдор Павлович Вронченко (1779-1852), не отличившийся в вопросе о курсе рубля ничем особенным, да и не имевший такой необходимости по причине своевременной своей смерти. После смерти Вронченко в апреле 1852 года новым министром финансов стал П.Ф. Брок.
   
   Пётр Фёдорович Брок. 1805-1785. Министр финансов в 1853-1858 годах. Служил в этом ведомстве с 1849 года, а прежде - в Комитете министров. Для его характеристики по большей части используются глаголы с отрицательной частицей: не имел (веса), не отличался (способностями), не выделялся. Впрочем, усерден.
   
   Устойчивый бюджет подорвала Крымская война: ежегодный дефицит бюджета в 1853-1856 годах составлял от 48 до 255 млн рублей Дефицит покрывали с помощью внешних займов (100 млн), займов из государственных кредитных учреждений (175 млн) и выпуска бумажных денег (425 млн). Отношение металлического разменного фонда к ассигнациям упало с 45,1 % в 1853 году до 19,2 % в 1858-м. Это почти пятая часть - всё же больше, чем изначально предполагавшаяся 1/6. То есть, государство, вроде бы, не нарушало заявленных правил игры. Тем не менее, публика заволновалась и начала усиленно пользоваться правом обмена кредитных рублей на золото и серебро.
   Быстрой реакцией Министерству финансов удалось удержать курс. В декабре 1855 года были введены ограничения на размен внутри России (преимущественный размен на серебро при экономии золота), а в феврале 1856-го усилили надзор за сборщиками податей, чтобы они сдавали в казначейства ту же монету, которую им сдаёт население.
   Главное же - в феврале 1854 года последовало ограничение на вывоз металла: золото за границу вывозить вообще запретили, а серебра при обмене иностранных денег на российские разрешили выдавать не более четверти обмениваемой суммы (остальное - ассигнациями). Такая мера, как ограничение вывоза валюты за границу, едва ли имеет значение в наши дни, когда все деньги - бумажные. Однако в условиях, когда основная валюта имеет самостоятельную ценность (золото и серебро имеют твёрдую и высокую цену вне зависимости от того, какую форму имеют слитки, и что на них выгравировано), эта мера действительно ограничила спрос на металлические монеты. Получилось, что правительство отсекло заграничный спрос на наши драгметаллы, оставив на рынке только внутренних игроков. А эти последние просто имели недостаточное количество капиталов (то есть, ликвидных материальных ценностей, которые можно обменять на золото), чтобы вывести из обращения все драгметаллы, скупив их. Поэтому вексельный курс на Лондон (или, попросту, курс рубля к фунту стерлингов), достигавший в 1853 году 38,7 пенса и опускавшийся в 1854-1855 годах до 36,1 пенса, удалось в 1856 году сохранить на уровне 38,1 пенса.
   Итак, денежную систему в основном удалось удержать, а количество денег в стране увеличилось в два с лишним раза! Это привело к эффекту, подобному тому, которого достиг Франклин Рузвельт в 1930-х годах XX века. А именно - "лишние" деньги, вброшенные правительством, привели к развитию частного предпринимательства, что вылилось в акционерное учредительство и биржевой ажиотаж. "Фабрики не успевали изготовлять товары, которые быстро расхватывались; строились новые фабрики и расширялись старые; удваивалось число рабочих часов, работали ночью; цены на все товары и заработки росли непомерно…" - описывал современник. Таким образом, начался быстрый рост производства, сопровождавшийся вечным спутником промышленного подъёма - инфляцией. Темпы последней не отставали от поражающих воображение темпов роста экономики, однако инфляция не вызвала падения вексельного курса, причиной чего стала изоляция русского денежного рынка от внешнего рынка.
   
   "Кавалерийские атаки" на свободный размен.
   Не поняв сути происходящего, Брок допустил ошибку, которую нельзя назвать единственной причиной последовавшего, но которая послужила толчком к обвалу. 12 апреля 1857 года вышел указ об отмене запрета на вывоз золота за границу, 21 апреля - снятие ограничений на размен кредитных билетов. После того, как за две недели из казны ушло на 3 млн золота, размен снова прекратили. Но на вексельном курсе это сказаться успело. К тому же и вывоз золота за границу продолжился.
   20 июля - новая ошибка: дабы направить частные капиталы в промышленность и железнодорожное строительство, процентная ставка по вкладам в государственные кредитные учреждения снижается с 4 до 3 %. Это побудило публику забирать вклады из государственных банков, в значительной части - золотом. Значительная часть этих денег также пошла на покупку облигаций русских заграничных займов, приносивших доход не менее 4 %. Облигации эти потекли в Россию из-за рубежа, опять же увеличив отток золота. Одновременно платёжный баланс был значительно ослаблен новым таможенным тарифом 27 мая 1857 года, понизившим пошлины на ввоз промышленных товаров, что привело к росту последнего.
   Всё это (и инфляция, и промахи в области международного платёжного баланса) привело к исчезновению из обращения золотой монеты. И уж коль скоро население почувствовало, что позиции правительства пошатнулись, оно тут же стало придерживать звонкую монету. Одновременно с конца 1857 года начался кризис перепроизводства, усугубившийся мировым экономическим кризисом. Многие акционерные общества разорились, промышленное производство сократилось. Мало того, с середины 1857 года правительство стало поддерживать начавший падать курс рубля на Лондонской бирже, что ещё уменьшило разменный фонд.
   В марте 1858 года Брок получил заслуженную отставку. Его место занял А.М. Княжевич.
   
   Александр Максимович Княжевич. 1792-1872. Министр финансов в 1858-1861 годах. В 1831-1844 возглавлял общую канцелярию МФ, 1844-1854 - Департамент государственного казначейства. Карьерой был обязан Канкрину, которому служил верным помощником. Старательный исполнитель. Назначение рассматривалось как временное.
   
   Княжевич начал с того, что, исходя из своего представления о целях и задачах министра финансов, предложил безо всяких хитростей просто начать обменивать ассигнации на драгметаллы. Этот план не пропустил Госсовет, и тогда министр финансов начал (в апреле 1858 года) сокращать количество ассигнаций. До конца года удалось уничтожить примерно восьмую часть ассигнаций (90 млн рублей), однако убедиться в бесплодности этой меры Княжевич не успел: в следующие годы, удовлетворяя потребности бюджета, вновь пришлось допечатывать. Продолжал министр и поддержание курса на английской бирже (за 1858-1861 годы израсходовали 82 млн рублей).
   В ноябре 1860 года, осознавая продолжающийся кризис, Княжевич представил записку о возможностях выхода из него. Предложения его были частью поверхностными, сиюминутными (повышение ввозных пошлин, ограничение русских расходов за границей), частью - глубинными, стратегическими (развитие промышленности, ускоренное строительство железных дорог для того же промышленного развития) и объективно неизбежными. Позже к этому же придёт М.Х. Рейтерн, продержавшийся в кресле министра финансов 16 лет. Однако император и общество ещё верили в возможность быстрого восстановления прежнего курса бумажного рубля, поэтому дни министерства Княжевича были сочтены. В конце 1861 года, упреждая решение царя, он сам попросился в отставку. Новым министром стал М.Х. Рейтерн.
   
Михаил Христофорович Рейтерн. 1820-1890. Министр финансов в 1862-1878 годах. После окончания Царскосельского лицея служил в Кредитной канцелярии МФ (1840-1843), затем в Министерстве юстиции (1843-1854). Затем перешёл в Морское ведомство, став одним из ближайших сотрудников в.к. Константина Николаевича, одного из главных двигателей реформ 1860-х гг. С 1855 по 1858 год в заграничной командировке изучал финансовый строй европейских государств и США. За удачный доклад по окончании поездки получил звание статс-секретаря. В следующие годы управлял делами Комитета железных дорог и Комитета финансов, был членом Совета министра финансов, работал в Редакционных комиссиях. Имел репутацию сторонника либеральных мер.
   Что показательно, о его качествах высоко отзывался даже такой консерватор, как Победоносцев. В 1886 году, когда зашла речь об отставке Рейтерна с поста председателя комитета министров, Победоносцев писал царю: "Очень жаль будет потерять его и очень трудно заместить. Я поистине скажу, что во всю мою жизнь, присутствовав в бесчисленных заседаниях, я ни разу еще не встречал такого председателя, что для дел комитета очень важно. Голова у него замечательно свежая, дела он всегда знает отлично <…>, следит за прениями во всех подробностях, сохраняя полнейшее спокойствие и достоинство, резюмирует сказанное коротко и ясно и в трудных случаях с большим искусством проводит дело к решению. Когда он отсутствует, это очень явственно отражается на делах комитета <…>. Притом Рейтерн держит себя вполне беспристрастно, даже по таким делам <…>, где можно было бы предполагать сторонние на него влияния".
   
   Ко времени прихода Рейтерна уже не все русские выступали за восстановление паритета между рублём ассигнационным и металлическим. Некоторые экспортёры осознали выгодность для себя понижения рубля. Таково всеобщее правило: снижение курса национальной валюты выгодно экспортёрам и убыточно импортёрам; повышение - напротив, выгодно импортёрам, а экспортёрам - невыгодно.
   Новый министр, однако, принадлежал к числу сторонников сильной валюты как показателя, повышающего доверие к правительству на мировой арене. "По уменьшении числа обращающихся бумажных денег можно с осторожностью приступить к размену их на звонкую монету. Размен этот будет служить мерилом, по которому можно судить о достаточности выкупа билетов. Выкуп, очевидно, возможно делать только посредством займов" - так сформулировал свою программу по этому вопросу сам Рейтерн.
   Разменный металлический фонд ко времени его прихода составлял 80 млн рублей, или 11,2 % ассигнационного обращения. Чтобы увеличить его до размеров, достаточных для размена, Рейтерн сделал зарубежный заём на 100 млн. Причём больше половины его ушло на текущие расходы, так что разменный фонд вырос лишь до 120 млн. Тем не менее, с мая 1862 года размен был начат по курсу 1,1 рубля ассигнациями за 1 рубль серебром. При этом заранее было объявлено, что с августа цена золота и серебра понизится, а в дальнейшем будут происходить новые понижения, с тем чтобы довести цену до паритета.
   Другими словами, государство твёрдо обещало: через несколько месяцев ассигнации будут стоить больше, чем сейчас. Все, у кого были металлические капиталы, ринулись скупать ассигнации. А министр финансов - писать императору победные доклады об успешном размене. Однако с конца года те, кто скупал ассигнации, стали предъявлять их к обратному размену, желая получить свою прибыль. Всю первую половину 1863 года выдачи звонкой монеты из разменной кассы значительно превосходили металлические поступления. В августе выдачу золота пришлось остановить. В ответ резко вырос спрос на валюту (которую можно было обменять на золото и всё-таки получить свою прибыль), Минфину пришлось увеличивать расходы на поддержку рубля на заграничных биржах. Однако после отказа Ротшильдов от новых займов стало ясно, что размен не удержать. В ноябре 1863 года прекратился сначала размен, а затем и поддержка рубля на биржах против иностранных валют (трассировка), курс пошёл вниз. Все эти операции привели к сокращению разменного фонда на 35 млн рублей, не дав никакого результата с точки зрения удержания размена.
   В следующие несколько лет вопрос о денежной реформе отошёл на второй план. Надо было бороться с бюджетными дефицитами, резко возросшими из-за чрезвычайных расходов (Польское восстание, ликвидация старых кредитных учреждений; выкуп земли крестьянами). Бюджетные дыры закрывали печатным станком и заграничными займами. В результате всего этого вексельный курс рубля опустился с 36,5 пенса в 1863 году до 29,7 в 1866-м. Это было на 33,7 % ниже паритета, то есть, на деле бумажный рубль ценился на треть ниже номинальной стоимости.
   
   Мечта о паритете.
   В заслугу Рейтерну следует поставить то, что в этих условиях он смог признать ошибочность курса, проводившегося им изначально, и предложить новый план действий. Программа, предложенная Рейтерном в 1866 году, исходила из того, что "невозможно рассчитывать на скорое и совершенное улучшение нашего финансового положения"; восстановить размен по номинальному курсу не получится; необходимо остановить курс на существующей отметке, не допуская колебаний ни в какую сторону. Министр предлагал отказаться от уничтожения бумажных рублей как средства поднятия их курса (так как это может повредить внутренним денежным оборотам), поощрять экспорт, привлекать иностранные капиталы, ускорить строительство железных дорог.
   Начиная с программы 1866 года, отсчитывается новый этап в правительственной политике, основное содержание которой в этот период можно свести к двум положениям. Правительство перестало действовать в области экономики арифметическими методами, поняв, что курс рубля есть не просто результат биржевой игры, но показатель развития народного хозяйства страны и состояния её бюджета. В то же время, царь и общество по-прежнему считали конечной целью валютной политики восстановление свободного размена ассигнаций на звонкую монету один к одному.
   В следующие годы наблюдался промышленный подъём, акционерный (в т.ч. железнодорожный) бум, рост налогов; всё вместе дало возрастание налоговых поступлений в казну с 356 млн в 1866 до 576 млн в 1875 году (впрочем, прирост съедался железнодорожным строительством и иными расходами, так что бюджеты всё равно сводились с небольшим дефицитом). В июне 1867 года принялись за восстановление разменного фонда, начав посредством Госбанка покупку золота и серебра в слитках по вексельному курсу. Таким образом, был сделан первый шаг к официальной девальвации - хотя бы для нужд пополнения государственных запасов драгметаллов (то есть, в виде исключения) было признано, что курс ассигнаций не соответствует курсу серебра. В результате уже с 1868 года металлический разменный фонд начал стремительно расти и с 65 млн рублей к 1875 году увеличился до 229 млн (с 9 % до 29 % объёма ассигнаций).
   При этом по существу положение государственной казны оставалось тяжёлым, прежде всего - ввиду огромных государственных займов (как внешних, так и внутренних), которые за 1862-1877 годы выросли с 2,5 до 4,5 млрд рублей. Кроме погашения, по ним приходилось ещё и проценты платить. К тому же в 1875 году до России докатился мировой кризис перепроизводства: сократился рост промышленного производства, пострадали торговые фирмы, на грани краха оказались многие кредитные учреждения. Внутренний кризис сказался на внешнем доверии к России: курс облигаций упал, вексельный курс понизился, усилился отток капиталов. Рейтерн в конце 1875 года попытался поддержать курс рубля прямой игрой на Лондонской бирже, однако одному российскому бюджету противостоять крупнейшим капиталистам ведущих держав было невозможно. Рейтерн, тем не менее, держался до октября 1876 года, но когда, несмотря на его уверения в разрушительном влиянии будущей войны на бюджет, император всё же решил ту войну начать, трассировка была прекращена; потери от неё МФ составили 50 млн. Министерство начало собирать деньги для войны: пошли займы, таможенные пошлины велено было собирать звонкой монетой (то есть, по сути, их увеличили).
   "Финансовое завещание" Рейтерна.
   Одновременно Рейтерн попытался сделать всё, что можно, в области восстановления размена. Уже в начале 1877 года, накануне начала боевых действий, он предложил восстановить разрешение сделок на звонкую монету по рыночному курсу, объясняя, что иначе правительство оказывается в тупике: бороться с инфляцией нужно, но делать это можно только изъятием ассигнаций, а взамен ничего нет, поэтому денежная масса уменьшается, торговые отношения затрудняются. Ещё более чётко эта же мысль была выражена Михаилом Христофоровичем в его "Финансовом духовном завещании", которое он полутора годами позже передал своему преемнику: "следует отказаться от надежды полного восстановления нашей денежной системы посредством размена кредитных билетов по номинальной стоимости и, вместо этого, стремиться к восстановлению её на новом металлическом базисе, посредством обмена кредитных билетов по известному курсу на другой денежный знак, имеющий металлическое обоснование".
   Но Комитет финансов показал, что общество ещё морально не готово к девальвации: предложение Рейтерна было отклонено, так как "мера эта могла бы дать повод к предположению, будто само правительство уже не признаёт за кредитным рублём его прежнего значения".
   Рейтерн ушёл с поста министра финансов в июле 1878 года сразу по окончании войны, которой решительным противником он выступал с самого начала и которая разрушила всё, чего ему удалось достигнуть за предшествовавшие годы по части упрочения бюджета и рубля. Российский рубль снова оказался существенно дешевле его номинальной стоимости. Это весьма огорчало правительство и заставляло искать решения задачи. 1880-е годы станут временем выхода "на финишную прямую" золотовалютной реформы, связанной с именем С.Ю. Витте.