Ниже приводятся биографические статьи из различных справочных изданий. Читая их, попробуйте представить себе человека, о котором идёт речь - и подобрать нужные слова, чтобы описать его в классе.
   Конечно, Вы не сможете обойтись без фактов из биографии "батьки". Однако Ваша задача - не перечислить вехи его пути, тем более - не описывать в подробностях перипетии 1917 года. Задача - раскрыть личность человека; показать, чем он отличался от людей, находившихся в таких же исходных условиях, но равной известности не добившихся. Факты же и цитаты должны лишь иллюстрировать те или иные мысли Вашего доклада.
   Не старайтесь рассказать всё, что узнали о своём герое - отберите главное. Время выступления - 3-5 минут. Высшая оценка - семь баллов. Учитываются уровень самостоятельной переработки исходных данных, содержательность материала, качество его подачи. Слишком длинное выступление рассматривается как недостаток.

   Махно Нестор Иванович (27 окт. 1888, с. Гуляйполе Александровского у. Екатеринославской губ. - 6 июля 1934, Париж). Из бедной крест, семьи. С 7-летнего возраста подпасок, с 12-летнего возраста, после окончания начальной школы, работал в экономиях нем. колонистов и в имениях помещиков, затем на гуляйпольском чугунолитейном з-де. В 1906 вступил в кружок молодёжи Укр. группы хлеборобов анархистов-коммунистов. Участвовал в террористич. актах, дважды в 1906-07 арестовывался. В 1908 застрелил чиновника воен. управы и вскоре был арестован. В марте 1910 приговорён к повешению, просидел в камере смертников 52 дня. Но т.к. к моменту совершения преступления Махно не достиг совершеннолетия (21 год), смертная казнь была заменена на бессрочную каторгу. Отбывал её в Бутырской каторжной тюрьме (Москва). Здесь сблизился с анархистом П.А. Аршиновым, оказавшим большое влияние на дальнейшее формирование взглядов Махно. Он постарался использовать тюрьму "в целях самообразования и проявил в этом отношении крайнюю настойчивость. Он изучил рус. грамматику, занимался математикой, рус. лит-рой, историей культуры и полит. экономией... Упорный, не могущий помириться с полным бесправием личности... он всегда спорил с начальством и вечно сидел по холодным карцерам, нажив себе, таким образом, туберкулёз лёгких" (Аршинов П., История махновского движения, Берлин, 1923).
   В ходе Февр. рев-ции 1917 вышел 2 марта из тюрьмы. Связался с Лефортовской группой анархистов. В Гуляйполе приехал ок. 24 марта с убеждением, что отсюда, "из недр населяющего крестьянства, родится та мощная рев. волна самодеятельности масс, на к-рую рев. анархизм должен опереться" (Махно Н.И., Воспоминания). […] На выборах в к-т Крестьянского союза 28-29 марта Махно был единогласно избран его членом, а вскоре и председателем. […] Махно не отказывался от важного, с точки зрения анархизма, средства борьбы - экспроприаций. Вскоре после приезда он во главе отряда захватил в ссудо-сберегат. кассе с. Жеребцы неск. тысяч руб., на к-рые закупил оружие. […]
   Вскоре Гуляйпольский Крест. Совет принял декларацию о том, что трудовое крест-во р-на "считает своим неотъемлемым правом провозгласить помещичьи, монастырские и гос. земли обществ. достоянием". Декларация получила популярность среди сел. населения юго-вост. Украины. К Махно приезжали делегации с вопросом: с чего и как начать? […] По получении телеграммы о выступлении ген. Л.Г. Корнилова Махно организовал митинг. Был избран главой К-та защиты рев-ции, к-рый он мыслил как орган защиты "не только от отрядов Корнилова, но и от Врем. пр-ва и от всех, его идеям следующих соц. партий". К-т постановил создавать вооруж. отряды, начать разоружение буржуазии и ликвидировать частную собственность в р-не. После ликвидации корниловщины волостной съезд Советов (сент.) принял резолюцию, отвергающую Врем. пр-во во главе с А.Ф. Керенским и Учред. Собрание, было заявлено, что "анархиста Махно по-прежнему считают своим другом и руководителем в рев-обществ, делах". В августе-сентябре в р-не началась конфискация земель помещиков, наложение на них контрибуции, многие из землевладельцев уезжали: крестьяне не платили за аренду, земля осталась в распоряжении зем. к-тов: рабочие осуществляли контроль над предприятиями.
   Отношение Махно к Окт. рев-ции неоднозначно. Будучи убеждённым антигосударственником, он отмечал как положительное то, что покончено с бурж. гос-вом. Но "то обстоятельство, что этот рев. переворот привёл к власти партию большевиков и левых социалистов-революционеров, не обольщало укр. рев. тружеников", по его мнению, "сознательные крестьяне и рабочие видели в этом новый этап вмешательства власти в рев. творчество тружеников на местах и, следовательно, новую волну борьбы власти с народом". […]
   В мае 1918 Махно приехал в Москву, посетил Аршинова и др. известных анархистов. Пришёл к выводу, что здесь "центр бумажной рев-ции", способный только на советы. Но на всю жизнь запомнились слова, сказанные ему П.А. Кропоткиным [1]: "Нужно помнить, дорогой товарищ, что борьба не знает сентиментальностей. Самоотверженность, твёрдость духа и воли к намеченной цели побеждают всё". Встречался с Я.М. Свердловым и В.И. Лениным. После беседы с Лениным, заявившим о готовности сотрудничать с такими анархо-коммунистами, как Махно, последний заявил: "Я лично почувствовал, что начинаю благоговеть перед Лениным". 29 июня Махно покинул столицу, чтобы продолжить вооруж. борьбу с оккупантами и гетманщиной. Родилась "махновщина", к-рую сам Махно характеризовал как "могучее антигос. рев. движение широких укр. масс". Гуляйпольским анархистам Махно 4 июля писал: "Общими усилиями займемся разрушением рабского строя, чтобы вступить самим и ввести Других наших братьев на путь нового строя. Организуем его на началах свободной общественности, содержание к-рой позволит всему не эксплуатирующему чужого труда населению свободно и независимо от гос-ва и его чиновников, хотя бы и красных, строить всю свою социально-обществ. жизнь совершенно самостоятельно у себя на местах, в своей среде... Да здравствует наше крест, и рабочее объединение! Да здравствуют наши подсобные силы - бескорыстная трудовая интеллигенция! Да здравствует Укр. социальная рев-ция!".
   Возглавив вначале небольшой партиз. отряд, Махно проявил незаурядные организаторские способности и личное бесстрашие (за годы Гражданской войны был ранен 14 раз). […] В дек. 1918 заключил соглашение с Кр. Армией, но в мае 1919 нарушил его и 8 июня был объявлен Сов. властью вне закона. Осенью этого года заключил новый союз с Красной Армией. 26 сент. прорвал фронт белых и совершил дерзкий рейд в направлении на Бердянск и Таганрог, отвлекая на себя крупные силы деникинцев. За эту операцию был награжден орденом Красного Знамени (№ 4).
   9 янв. 1920 отказался выступить на фронт против поляков и снова был объявлен вне закона. В июле отклонил предложение П.Н. Врангеля о союзе против Советов и до кон. сент. вёл войну на два фронта. 27 сент. подписал соглашение с Красной Армией. Его части участвовали в штурме Перекопа и освобождении Крыма. 26 ноября, после отказа влиться в Красную Армию, части были окружены и разгромлены. В дек. Махно формирует свою последнюю армию (10-15 тыс. чел.). Его борьба против "большевистской диктатуры и её контрреволюции" продолжалась до 23 авг. 1921, когда он, преследуемый Красной Армией, с малочисленным отрядом ушёл в Румынию. В 1922 жил в Польше. С 1923 во Франции. Работал в типографии, сапожничал. Часто и тяжело болел, умер от ран и туберкулёза.
   Использованы материалы статьи А.П. Федоренко в кн.: Политические деятели России 1917. биографический словарь. Москва, 1993.

       Махно Нестор Иванович (1888, с. Гуляйполе Екатеринославской губ. - 1934, Париж) - участник гражданской войны. Род. в крестьянской семье. Ранняя смерть отца и нужда вынудили Махно оставить учебу в начальной школе. Батрачил на богатых хуторян, в 1903 поступил чернорабочим на чугунолитейный завод. В 1906 вошел в организацию анархистов-коммунистов "Союз бедных хлеборобов", участвуя в террористических актах и "экспроприациях" богачей. Дважды подвергался аресту, но был отпущен. За убийство в 1908 чиновника военной управы в 1910 Махно был приговорен к смертной казни, но, т.к. на момент совершения преступления ему до совершеннолетия (21 год) не хватало полгода, П.А. Столыпин подписал помилование. Бессрочную каторгу Махно отбывал в Бутырской тюрьме в Москве. […]
   Вернувшись в Гуляйполе, сформировал отряд "Черная гвардия", с к-рым проводил экспроприации, и провозгласил "помещичьи, монастырские и государственные земли общественным достоянием". Во время мятежа Л. Г. Корнилова Махно был избран главой Комитета спасения рев. и выступал против Временного правительства и Учредительного собрания, решая аграрный вопрос с помощью захватов земли. Октябрьскую рев. принял благосклонно, как и большинство защищаемых им крестьян. Махно боролся против Центральной Рады Украины и немецких оккупантов. Весной 1918 был в Москве, встречался с П.А. Кропоткиным, Я.М. Свердловым, В.И. Лениным. Ленин произвел на Махно большое впечатление, но и его Махно обвинил в разгроме анархистских организаций Москвы. Выехав в Гуляй поле, Махно возглавил отряд, с к-рым успешно дрался с гетманщиной, совершив более 120 налетов. […]
   Когда на освобожденных от белых территориях большевики стали вводить продразверстку, а конфискованные земли использовать для организации колхозов, Махно в февр. 1919 заявил: "Если товарищи большевики идут из Великороссии на Украину помочь нам в тяжелой борьбе с контрреволюцией, мы должны сказать им: "Добро пожаловать, дорогие друзья!" Если они идут сюда с целью монополизировать Украину, мы скажем им: "Руки прочь". […] В июне Махно был объявлен Сов. властью вне закона. Осенью снова заключил с большевиками союз и при наступлении А.И. Деникина совершил рейд по тылам белой армии, подойдя к ставке Деникина в Таганроге. […]
   Полагая своей задачей защищать деревню от города, ликвидировать эксплуатацию крестьян кем бы то ни было и установить "истинно народную власть", Махно боролся против всех властей и режимов, возникавших во время войны. Он участвовал в борьбе против П.Н. Врангеля, но надеялся, что Красная Армия будет воевать вместе с ним за "свободные Советы". Борьба против "большевистской диктатуры" завершилась летом 1921, когда с остатками своих людей Махно бежал в Румынию, а оттуда в Польшу. […] После суда над Махно в Польше он был оправдан и в 1924 уехал в Германию, потом во Францию. Будучи серьезно болен, существовал преимущественно на пожертвования анархистов. Оставил трехтомные мемуары.
   Использованы материалы кн.: Шикман А.П. Деятели отечественной истории. Биографический справочник. Москва, 1997 г.

   […] Нестор Иванович Махно родился 27 октября 1889 г. в селе Гуляй-Поле Александровского уезда Екатеринославской губернии (в настоящее время село Гуляй-Поле - районный центр Запорожской области) в бедной крестьянской семье. Рано лишившись отца и будучи последним, пятым ребенком в семье, Н. Махно с семи лет стал помогать матери: пас коров и овец зажиточных крестьян, был чернорабочим, маляром и т.д. Поступив с 8-и лет в церковноприходскую школу, он закончил ее в 12 лет.
   Н.И. Махно рано приобщился к революционно-бунтарской деятельности и на протяжении 1906-1908 гг. участвовал в ряде террористических актов и экспроприации как член Гуляй-польской группы "Вольный союз анархистов-хлеборобов" […]. После целой серии терактов экспроприации группа оказалась в поле зрения полиции и с помощью провокатора Кушнира была […] арестована. Многие из подследственных признали свою вину, однако Махно, несмотря на все обличительные материалы, держался твердо и себя не признал виновным. […]
   [После освобождения,] пробыв непродолжительное время в Москве, Н.И. Махно отправился на родину в Гуляй-Поле, где будучи одним из немногих политкаторжан, оказался в центре бурлящих революционных процессов и по требованию односельчан был избран главой крестьянского союза и местного крестьянского Совета. Осенью 1917 г. он прогоняет администрацию Временного правительства из волости и участвует в боях за установление Советской власти в г. Александровске. Будучи представителем гуляй-польского ревкома, принимает участие в общедонской конференции ревкомов и Советов, созванной по решению Бюро Военно-Революционных Комитетов Донбасса в январе 1918 г. После оккупации Украины австро-германскими войсками летом 1918 г. Махно приезжает в Москву, где помимо встреч с анархистами и обсуждения с ними возникшей ситуации в стране, происходит его беседа с В. И. Лениным и Я. М. Свердловым, которых, по воспоминаниям самого Махно, он заинтересовал своим рассказом о проведении аграрных преобразований в Гуляй-Поле. Не получив удовлетворения от московских встреч и обмена мнениями как с анархистами, так и с большевиками, Н.И. Махно вновь возвращается в свое родное село и создает небольшой партизанский отряд для борьбы с интервентами. Вскоре после ряда успешно проведенных боев, в ходе которых Махно проявил недюжинные организаторские способности, талант военачальника и храбрость, он, по старой традиции запорожских казахов, избирается партизанами "батькой". Чуть позднее, после того, как его отряд вырастет численно и практически освободит значительную территорию Екатеринославской губернии, он, по просьбе подпольного Екатеринославского губкома большевистской партии и ревкома, будет назначен командующим повстанческими войсками Екатеринославщины.
   […] После вторжения войск генерала Деникина на Украину и приближения их к районам махновского движения повстанческие отряды Приазовья, большинство которых присоединилось к Махно, став объективно союзником Красной Армии, вливаются в состав 2-й Украинской Армии в качестве отдельной бригады Заднепровской, а позже 7-й Украинской дивизии, сохранив выборное командование и внутреннюю самостоятельность. Авторитет "батьки" Махно достиг в это время просто невероятных высот в глазах повстанцев и большинства населения юга Украины он стал легендарной личностью.
   […] Вопрос о разрыве Махно с Советской властью и начале борьбы с ней в мае 1919 г. требует отдельного, весьма обстоятельного разговора. Следует сказать лишь о том, что к этому привела совокупность целого ряда объективных и субъективных причин, среди которых не последнюю роль сыграли действия советского руководства, в особенности Л.Д. Троцкого, не доверявшего как в целом революционному крестьянству, так и его вождям.
   В условиях развернувшейся борьбы на два фронта (против белых и красных), "батько" Махно сумел сохранить ядро своей армии, а к осени 1919 г., сражаясь в это время в глубоком тылу у белых, резко увеличил ее силу, доведя численность своих войск до 50 тысяч, а по другим сведениям до 80 тыс. человек. При этом армия Махно сыграла исключительную роль в деле разгрома войск Деникина, совершив беспримерный внезапный рейд по белогвардейским тылам и создав на некоторое время свободный, как от белых, так и от красных, район с городами: Екатеринослав, Александровск, Мариуполь, Мелитополь, Бердянск, Николаев и прилегающими к ним сельскими местностями. Это обстоятельство серьезным образом сказалось на ослаблении давления белых на Москву и способствовало их разгрому.
   Тесного взаимодействия и союза войск Красной Армии с повстанческой армией Махно и в этот раз не получилось. Вражда и недоверие, посеянные летом 1919 г., возобладали снова. Сыграло свою роль и то обстоятельство, что большая часть махновцев, включая и самого "батько", была больна тифом. Повстанческая армия считала свою задачу в деле разгрома деникинщины выполненной. Местные крестьяне ушли домой, часть бойцов добровольно вступили в ряды Красной Армии, часть была разоружена и арестована. Изданный Реввоенсоветом 14-й армии приказ махновской армии двинуться в район г. Ковеля, для борьбы против белополяков, а также распри в руководстве махновского реввоенсовета приведшие к аресту его председателя анархиста В. Волина, способствовали полному развалу повстанцев. Сам Махно, будучи тяжело больным, никак не мог влиять на ход событий и был вывезен из г. Александровска в Гуляй-Поле, где всего лишь с несколькими сотнями своих преданных соратников, спустя некоторое время, вновь вступил в жесточайшую схватку с Советской властью, которая 9 января 1920 г. объявила Н.И. Махно и его единомышленников вне закона. […] Но даже в этой обстановке в октябре 1920 г. был заключен новый военный союз Махно с Красной Армией для совместной борьбы против генерала Врангеля. Союз стал своего рода компромиссом для обеих сторон, что ими прекрасно сознавалось, и не мог просуществовать долго. После участия, незначительного числа махновцев (около 1,5-2 тыс. человек) в операциях по освобождению Крыма (Махно в них не участвовал, так как лечился от очередных ран, а всего за три года гражданской войны он был ранен 12 раз) начался новый этап борьбы Советской власти с махновщиной. […] 28 августа 1921 г. Н. И. Махно и небольшая группа его соратников близ города Ямполя переходят Днестр и оказываются на территории Румынии.
   За годы гражданской войны резко менялся характер как повстанческого движения украинских крестьян, так и самого Н.И. Махно. […] Особенно негативно отразилось на характере Махно, по мнению известного анархиста, соратника "батьки" И. Тепера (Гордеева), влияние так называемых "ура-анархистов" в начальный период махновского движения. Попав их Украину, они, как указывал И. Тепер, использовали свои должности "…для уничтожения чужой "собственности" (но каждый считал нужным обзавестись своими собственными кладами, которые обязательно должны были состоять из золота, бриллиантов и многих других драгоценных вещей). Моногамию они как чистые анархисты отвергали и учреждали институты полигамии, т.е. каждый обзаводился гаремом проституток. Весь район действия "махновии" был ими объявлен "виноградным". До окончательного торжества анархии была временно провозглашена диктатура олигархии: золота, вина, проститутки и сифилиса. Никто не мог ему так красноречиво льстить, так торжественно петь дифирамбы, как эти "анархиствующие проститутки". А Нестор, человек сильной воли, смелый, отважный, был поражен особой манией величия и колоссально падок до лести, что послужило основной причиной воздействия на него этих господ и его морального падения".
   Любопытна будет и чисто внешняя характеристика, данная Махно его современниками. Вот что писала М. Сухогорская: "С виду он был неказист: небольшого роста, узкоплечий с русыми, под горшок стриженными, гладкими волосами и каким-то плоским, немножко обезьяньим лицом. Ему можно было дать лет около 30, одет он был в солдатскую форму, с боку у него болталась сабля. В общем он напоминал мне тогда полицейского урядника. Махно не производил бы никакого впечатления, если бы не его взгляд. Сначала я думала, что только мне делается страшно, когда он взглянет на меня своими серыми, холодными, стальными, прямо-таки какими-то гипнотизирующими глазами, но потом оказалось, что самые заядлые разбойники-махновцы не выносили этого взгляда и начинали дрожать мелкой дрожью".
   А вот другой вариант характеристики облика Махно: "Небольшого роста, с землисто-желтым, нечисто выбритым лицом, с впалыми щеками, с черными волосами, падающими длинными прядями на плечи, в суконной черной пиджачной паре, барановой шапке и высоких сапогах - Махно напоминал переодетого монастырского служку, добровольно заморившего себя постом. По первому впечатлению, это больной туберкулезом человек, но никак не грозный и жестокий атаман, вокруг имени которого сплелись кровавые легенды. И только небольшие, темно-карие глаза, с необыкновенным по упорству и остроте взглядом, не меняющие выражения ни при редкой улыбке, ни при отдаче самых жесточайших приказаний, - глаза, как бы все знающие и раз навсегда покончившие со всеми сомнениями, - вызывают безотчетное содрогание у каждого, кому приходилось с ним встречаться, и придают совсем иной характер его внешности и тщедушной фигуре, в действительности крайне выносливой и стойкой. Махно - человек воли, импульса, страсти, которые бешено кипят в нем, которые он старается сдерживать железным усилием под холодной и жестокой маской".
   Вот таким, да еще будучи жестоко израненным, Н.И. Махно и его немногочисленное окружение вступили на румынскую землю и сдались местным властям. […] Судя по тому, каким встретил Н.И. Махно в Париже писатель Л. Никулин, вряд ли у "батьки" были значительные средства: "…все на нем выглядело как на заброшенном в Париже белом эмигранте: серый выцветший костюм-тройка из универсального магазина, вишнево-красный галстук, пальто-дождевик с пропотевшим воротником и помятая фетровая шляпа. Он был подстрижен ежиком. Глубокий шрам пересекал его лицо справа ото рта до уха. Он слегка хромал, временами тревожно озирался вокруг. Говорил теноровым певучим голосом. Так же, как и прежде, в 1923 г. он мечтал о возвращении на родину".
   В 1922 г. в семье Махно родилась дочь Елена. Материальное положение семьи было сложным. Помимо написания ряда статей для анархистско-эмигрантских изданий и мемуаров Н.И. Махно пришлось работать в типографии, плотником на одной из киностудий. В 1933 г. его семья проживала в пригороде Парижа г. Венсенне в небольшой меблированной квартире. Махно тяжело болел, жена не работала. В марте 1934 г. он был помещен в один из парижских госпиталей. После проведенной операции здоровье Нестора Ивановича не улучшилось, и 6 июля 1934 г. он умер. В одном из своих писем жена Н.И. Махно Г.А. Кузьменко писала, что "[…] его хоронили на кладбище Пер-Лашез. Тело его было сожжено в крематории, и урна с прахом была замурована в стене возле восемнадцати парижских коммунаров".[…]

   […] Нестор Махно родился 26 октября 1888 года. Отец, Иван Махно, кучер одного гуляйпольского богатея, […] рано умер. "Пятеро нас, братьев-сирот, мал мала меньше, остались на руках несчастной матери, не имевшей ни кола, ни двора. Смутно вспоминаю свое раннее детство, лишенное обычных для ребенка игр и веселья, омраченное сильной нуждой и лишениями, в каких пребывала наша семья, пока не поднялись на ноги мальчуганы и не стали сами на себя зарабатывать", - вспоминал Махно в мемуарах […].
   В 16 лет Махно поступил чернорабочим на гуляйпольский чугунолитейный завод, где вступил в театральный кружок […]. Осенью 1906 года Махно стал членом группы анархистов. Через некоторое время его арестовали за незаконное хранение пистолета […], но по малолетству отпустили.
   За год группа совершила четыре ограбления. 27 августа 1907 года Махно вступил в перестрелку со стражниками и ранил крестьянина. Спустя некоторое время его задержали и опознали, но анархисты то ли припугнули, то ли подкупили свидетелей, и те отказались от первоначальных показаний. Юный анархист вышел на свободу. Группа совершила несколько убийств. Нестор в этих убийствах не участвовал, но тогда особо разбираться не стали. […]
   Шесть лет он сидел в Бутырской тюрьме (за плохое поведение - в кандалах). Здесь он научился писать стихи, познакомился с анархистом-террористом Петром Аршиновым (Мариным) и получил основательную теоретическую подготовку, причем не только по части анархизма: в заключении, по словам Махно, он прочитал "всех русских писателей, начиная с Сумарокова и кончая Львом Шестовым". 2 марта 1917 года Махно и Аршинова освободила революция.
   Нестор вернулся домой и женился на крестьянке Насте Васецкой, с которой переписывался, сидя в тюрьме. У них родился сын, который вскоре умер. Брак распался. Махно уже было не до семейной жизни: он быстро выдвинулся в гуляйпольское руководство.
   Осенью 1917 года Махно избрали на целых пять общественных должностей. Насколько совместима анархия с выборным руководством и где та грань, за которой кончается самоорганизация масс и начинается "чудище обло, озорно... стозевно" - государство? За ответом Махно поехал к екатеринославским анархистам и сразу понял, что попал не по адресу. "...Я спросил себя: для чего они отняли у буржуазии такое роскошное по обстановке и большое здание? Для чего оно им, когда здесь, среди этой кричащей толпы, нет никакого порядка даже в криках, которыми они разрешают ряд важнейших проблем революции, когда зал не подметен, во многих местах стулья опрокинуты, на большом столе, покрытом роскошным бархатом, валяются куски хлеба, головки селедок, обглоданные кости?"
   Помещичьи земли были конфискованы в пользу "трудового крестьянства". В окрестностях Гуляйполя начали зарождаться коммуны (сам Махно дважды в неделю работал в одной из них), на предприятиях все большую силу приобретали органы рабочего самоуправления. В декабре 1917-го Махно приехал в Екатеринослав в качестве делегата губернского съезда Советов: народные избранники "злобствовали друг на друга и дрались между собой, втягивая в драку тружеников".
   Тем временем Украину согласно условиям "похабного" [2] Брестского мира оккупировали немецкие и австро-венгерские отряды. 1 марта 1918 года они вошли в Киев, в конце апреля заняли Гуляйполе. Махно и несколько его товарищей-анархистов уехали в Таганрог. Оттуда будущий батька отправился в Поволжье, а затем - в Москву.
   То, что анархист Махно увидел в "красных" губерниях, его насторожило. Объявленную большевиками диктатуру пролетариата он расценил как попытку расколоть трудящихся. Впечатления от "новой Москвы" летом 1918 года еще больше укрепили, его в этой мысли. Не помогли ни беседа со Свердловым и Лениным в июне 1918 года в Кремле, ни даже визит к престарелому князю Петру Кропоткину. "Нет партий, - сокрушался тремя годами позже батька, - ...а есть кучки шарлатанов, которые во имя личных выгод и острых ощущений... уничтожают трудовой народ".
   По фальшивым документам Махно вернулся в Гуляйполе - поднимать восстание трудящихся под черным знаменем анархии. Его ждали плохие вести: австрийцы расстреляли одного его брата, замучили другого, хату сожгли.
   В сентябре 1918 года Махно дал оккупантам первый бой. Он совершал налеты на богатые немецкие хутора и имения, убивал немцев и офицеров армии номинального правителя Украины гетмана Скоропадского. Любитель дерзких предприятий, однажды он, переодевшись в гетманский офицерский мундир, явился на именины к помещику и в разгар торжества, когда гости пили за поимку "бандита Махно", бросил на стол гранату. Оставшихся в живых "гости" прикончили штыками. Усадьбу спалили.
   Расстрелянные, повешенные, посаженные на кол, с отрубленными головами, изнасилованные тысячами ложились в землю Украины. И виновны в этом были все: и "цивилизованные" немцы, и "благородная" белая гвардия, и красные, и повстанцы, коих кроме Махно было тогда великое множество. Взяв Гуляйполе, белые изнасиловали восемь сотен евреек и многих из них убили самым жестоким образом - вспоров животы. Красные расстреляли монахов Спасо-Мгарского монастыря. Всех... На станции Орехово Махно приказал живым сжечь попа - в паровозной топке.
   Махно не был антисемитом. […] Как-то раз на станции Верхний Токмак батька увидел плакат: "Бей жидов, спасай революцию, да здравствует батька Махно". Махно приказал расстрелять автора.
   Анархисты пользовались всенародной поддержкой, потому что махновцы, в отличие от белых и красных, местных жителей не грабили […]. Авторитет Махно признали атаманы, орудовавшие близ Гуляйполя, для карателей он был неуловим. Ядро отряда составляла небольшая мобильная группа, а на крупные операции батька созывал добровольцев, которые охотно к нему шли. Сделав дело, мужики расходились по хатам, а Махно с двумя-тремя десятками бойцов исчезал - до следующего раза.
   […] Когда в конце декабря 1918 года повстанческий отряд Махно и договорившиеся о союзе с ним большевики взяли Екатеринослав, большевики первым делом занялись дележом власти. Начались грабежи. "Я именем партизанов всех полков, - обращался Махно к жителям города, - объявляю, что всякие грабежи, разбои и насилия ни в коем случае допущены не будут в данный момент моей ответственности перед революцией и будут мной пресекаться в корне". […]
   Под новый, 1919 год петлюровские части разбили большевиков и захватили город, но район Гуляйполя, куда отошел Махно, занять не смогли. Общественный уклад Махновии строился в строгом соответствии с резолюцией одного из махновских съездов, призвавших "товарищей крестьян и рабочих", чтобы те "сами на местах без насильственных указов и приказов, вопреки насителям и притеснителям всего мира строили новое свободное общество без притеснителей панов, без подчиненных рабов, без богачей, без бедняков".
   Вполне пристрастный свидетель, большевик Антонов-Овсеенко, докладывал "наверх": "Налаживаются детские коммуны, школы, Гуляйполе - один из самых культурных центров Новороссии - здесь три средних учебных заведения и т. д. Усилиями Махно открыты десять госпиталей для раненых, организована мастерская, чинящая орудия, и выделываются замки к орудиям".
   Жилось махновцам вольготно. Культпросвет повстанческой армии давал спектакли, регулярно устраивались грандиозные пьянки с участием самого батьки.
   Большевикам этот "анклав свободы" не нравился. В "центр" шли доклады: "...тот район представляет собой особое государство в государстве. Вокруг этого знаменитого штаба сконцентрировались все силы левых эсеров, анархистов, отъявленных бандитов и рецидивистов". […] В резолюции второго съезда вольных советов Гуляйполя говорилось: "Прикрываясь лозунгом "диктатуры пролетариата", коммунисты большевики объявили монополию на революцию для своей партии, считая всех инакомыслящих контрреволюционерами".
   Тем не менее махновцы вошли в оперативное подчинение Красной Армии в качестве Третьей повстанческой бригады и развернули бои против Деникина. Однако […] в апреле по инициативе Троцкого против махновцев началась пропагандистская кампания. 25 мая Совет рабоче-крестьянской обороны Украины принял решение ликвидировать Махно.
   […] 5 августа Махно издал приказ: "Каждый революционный повстанец должен помнить, что как его личными, так и общенародными врагами являются лица богатого буржуазного класса, независимо от того, русские ли они, евреи, украинцы и т. д. Врагами трудового народа являются также те, кто охраняет несправедливый буржуазный порядок, т. е. советские комиссары, члены карательных отрядов, чрезвычайных комиссий, разъезжающие по городам и селам и истязающие трудовой народ, не желающий подчиниться их произвольной диктатуре" […].
   Войска Красной Армии, посланные ловить батьку, в массовом порядке переходили на его сторону. Набравшись сил, Махно начал активные боевые действия против белых и красных одновременно. Он даже заключил соглашение с Петлюрой, также воевавшим с Добровольческой армией. Махновцы, проникнув под видом торговцев в Екатеринослав, на целую неделю (а потом вторично - на месяц) захватили город, который, по признанию очевидцев, отдохнул от постоянного страха и... грабежей. Особую популярность среди горожан снискал батька, когда лично расстрелял на базаре нескольких мародеров.
   Махно пытался наладить мирную жизнь. На освобожденных территориях организовывались коммуны, профсоюзы, система помощи бедным, налаживались производство и товарообмен. Кстати сказать, и раньше, и тогда продолжали издаваться газеты, допускавшие (немыслимое, казалось, дело) критику махновской власти. Батька твердо стоял за свободу слова.
   Деникину пришлось снимать с фронта крупные силы против повстанцев (корпус генерала Слащёва - того самого, что стал прототипом Хлудова в булгаковском "Беге"), дав красным живительную передышку. В декабре 1919 года Слащёву удалось выбить махновцев из Екатеринослава. […]

Махно в эмиграции

   Репрессии, которые обрушили на жителей губернии наступавшие части Врангеля, вынудили Махно сначала прекратить войну с большевиками, а потом и объединиться с ними. В начале октября 1920 года представители повстанцев подписали соглашение с большевистскими командирами. Повстанческая армия перешла в оперативное подчинение главкому Южного фронта Фрунзе.
   […] В решающем броске через Сиваш не последнюю роль сыграл четырехтысячный отряд повстанцев под командованием махновца Каретникова.
   26 ноября 1920 года Каретников был вызван на совещание к Фрунзе, схвачен и расстрелян, а его части окружены. Однако махновцы сумели сбить заслоны красных и выйти из Крыма. Из бойцов, месяц назад ушедших к Перекопу, обратно к батьке вернулось не больше половины. Началась драка не на жизнь, а на смерть. […] Махно метался по Украине. Дни его были сочтены. Почти ежедневно отбиваясь от наседавших карателей, Махно с горсткой оставшихся в живых бойцов и верной женой Галиной Кузьменко прорвался к Днестру и 28 августа 1921 ушел в Бессарабию.
   Остаток жизни Нестор Иванович Махно провел в эмиграции - сначала в Румынии, затем в Польше (где отсидел в тюрьме по подозрению в антипольской деятельности) и во Франции. В Париже Махно активно занимался пропагандой идей анархизма - выступал, писал статьи, издал несколько брошюр. Одновременно, если позволяло здоровье, работал физически - рабочим на киностудии, сапожничал.
   Организм Нестора Ивановича был ослаблен многочисленными ранами и застарелым, еще с царской каторги, туберкулезом. Он-то и свел батьку в могилу: Нестор Иванович умер в парижском госпитале 6 июля 1934 года. […]

  [1] Кропоткин Пётр Алексеевич (1842-1921). Князь. Один из столпов российского анархизма, которого Н. И. Махно очень уважал. Уже до революции издал за границей свои "Записки революционера".
  [2] Так характеризовал Брестский мир В. И. Ленин - главный сторонник заключения этого договора.